Сны на древнегреческом

Арго

Лица хмуры, как лики забытых богов.

Кормчий спит у руля. Туманится утро.

Цепи ржавы, как души. Стареет Арго.

Мудрый — он промолчит. Все мы, видимо, мудры.

Весла сушатся. В такт им бичи не свистят.

Ни к чему и болтать, толковать об известном.

Тихо зреет заря. Тишина на суденышке тесном,

Только
цепи звенят, только цепи, как прежде, звенят.

Я — не ты, ты — не я, что нам речи, Философ?

Все равно подеремся и сил поубавим на том.

И куда мы, к воронам, идем? На Вороний ли остров?

И куда мы, к воронам, с него повлачимся потом?

Глухи боги. Мы — немы, скорбны животом,

Отвергает желудок червивые корки.

Мысли вялы и, словно снадобия, горьки.

Вряд ли смерть нас искала, наверно забыла о том.

Время все еще есть, и должен быть курс у руля.

Все путем, и не все ли равно — вправо, влево?

Все на свете оправдано, все «милосердия для»,

Только кто нам подскажет, куда это — «право руля»?

Закипает в душе клекот хищных вопросов.

Кто ответит за все? Кто даст новый толчок кораблю?

Знаю, кто. Разбуди его, слышишь, Философ?

Кормчий, видно, забыл, что он тоже прикован, к рулю.

14.10.2009

***

Неразделенной любовью, кудрявая, держится мир.

Демоны к людям льнут, а люди к богам,

боги же безмятежны… Но все же порою

жаждут и боги, а жажда

плывет над непаханым полем.

Грром! и навстречу помчалися 

белые, черные кони,

Машут крылами шелковыми

белые, черные тучи...

А про взаимную – нет, и не спрашивал.

Лишь вопрошал: демон ли я? богиня ли ты?

09.09.2010

Юность кентаврида

Мать моя, рода Фолова*, по затяжной весне

Встретила в поле эллина на вороном коне —

Рыжая, златокрупая, брови хмельной дугой,

И словно умбра жженая — родинка над губой.

И до весны пятнадцатой по ковылям степным,

Я, кентаврид, бродяжничал с братиком вороным.

Травы горьки таврийские, да прибавляют сил —

Братец мой и в четырнадцать словно трехлеток был,

Но предсказали птицы нам: в сумеречном краю

Мне одному начертано долю найти свою:

Рыжую, златокрупую, брови хмельной дугой,

И словно умбра жженая — родинка над губой.

В Дикую степь завеялся брат с табуном коней,

Но на весне пятнадцатой все же пришел ко мне

И, за Бореем следуя, где вьюги гнезда вьют,

Принялись мы разыскивать суженую мою.

Травы сочны заморские, да отнимают сил.

Через три года, осенью брата я схоронил.

И, прикормив буланого, в сумеречном краю

Встретил на поле клеверном суженую мою,

Рыжую, златокрупую, брови хмельной дугой,

И словно умбра жженая — родинка над губой.

14.09.2010

* Фол — кентавр, друг Геракла

Ламии

Ты не рассказывай, дед, мне про чудище змееногое.

Слышал о ламиях я, слышал и ламий.

Осенью прошлой бреду по дороге с письмом для хозяина.

Близко уже. За рощицей — перекресток возле ворот городских.

Чувствую даже запах лепешечки сырной, что мне на кухне дадут…

Вдруг! на перекрестке козленок — кричит, как ребенок.

Вторят ему две хриплые глотки: и стонут, и воют,

или мычат, как немой золотарь (ну, ты его знаешь).

Я тогда не только потом облился.

Выкинул факел и ночь в можжевельниках просидел,

весь перемазан в грязи.

До рассвета и носа не высунул, хоть и затихло.

Чуть свет, подхожу к перекрестку —

Яма кровавая.

В яме, разодран, козленок.

На две дороги расходятся

человечьи следы...

И тишина.

29.09.2010

***

Лампу дрожащую ветер задул

Из-за узкой двери.

Кто там за дверью? боги бессмертные

Иль упыри?

Луч серебристый сквозь щели на шелке,

Вздох беглеца.

Кудри, могучие плечи, да только

Не видно лица.

Утром от лампы тихонько избавлюсь —

Всему свой черед.

Вор хитроумный дважды сокровище

Не отберет.

18.11.2011

***

Этот ничейный лимон — помнишь, ты поливал,

Хоть и пороли, что мало таскаешь воды.

Нити лимонные выбились из бороды.

Здесь, под лимоном, теперь ваш единственный дом,

В темной землянке равны — ты и глиняный Зевс.

Что ж, иногда благочестие лучше небес.

Ах, тяжело без привычки раскинуть умом,

Как бы до осени подзаработать на плащ.

Зевс только смотрит хитро — хоть смейся, хоть плачь.

Завтра, как только над морем забрезжит рассвет,

Ты по базару, с кувшином холодной воды,

Будешь бродить, обходить зеленные ряды.

Мир стал добрее. Как знать, изменился ль ты сам?

Много ли нужно вам с Зевсом, живя налегке?

Мидии в тесте готовят вон в том кабаке.

Все будет то же: и рыба, и хлеб, и вино,

Море, и чайки, и благословенный Милет...

Только не режет предплечие рабский браслет.

18.11.2011

***

Те семена, что ты привез из похода,

Я посадила в горшочек у самых дверей,

Выросли только два, топорщились гордо.

Как мне хотелось увидеть тебя поскорей!

Вся заросла травою сиротская пашня.

Если бы воин не знал и не ведал оков...

Дремлет тихонько в ногах Афродиты домашней

Пара давным-давно поседевших венков.

19.11.2011